Ницца

Самые интересные факты о Ницце

1. Откуда взялось название города?

Первое известное поселение на месте Ниццы возникло еще в III веке до нашей эры. 

Существует много версий ученых относительно происхождения названия города. Большинство склоняются к теории о греческом происхождении. Первое название города – Никая (Nikaia) – отождествляют с греческой богиней Никой (в соответствии с этой теорией город был построен на месте победы греков над лигурийцами). Однако споры продолжаются до сих пор. Некоторые считают, что так назывался источник пресной воды у подножия “Замковой горы” (возвышающейся и по сей день прямо за старым городом), где останавливались Римские легионы для отдыха. В последствии Ницца принадлежала графству Прованс, Савойа, королевству Сардиния, в конечном счете в 1860 году Туринский договором Джузеппе Гарибальди передает Ниццу Наполеону III за помощь в победе над Австрией и с этого момента Ницца навсегда становится городом Франции. Жители Ниццы говорили на Нисарде - одном из разновидностей Прованского диалекта, наряду с Каталонским диалектом в испанской Каталонии. До сегодняшнего дня в старой части города все названия улиц пишут на французском и нисарде.

2. Самые первые туристы

Оказывается место, где сейчас находится Ницца, еще с самых древнейших времен привлекало внимание “туристов”! Археологические раскопки, проводимые на холме над портом Ниццы, выявили, что первые туристы прибыли в Ниццу почти 400 000 лет назад, и ими были неандертальцы , которые приходили сюда, чтобы охотиться на мамонтов.

3.  Пляжи из гальки

Необычные пляжи Ниццы имеют самое обычное природное происхождение: гладкие камни из устья рек Var и Paillon обкатывались пресными водами и веками приносились на берега Ниццы.

4. Римские следы

Во времена Римской империи жизнь была сосредоточена на холме позади Ниццы, в Симье (Cimiez - название, которое ассоциируется с тоже приморским поселком Симеиз (с греч. Флаг) в Крыму) – квартале, который в настоящее время считается одним из самых престижных в городе. Многие, желающие арендовать купить недвижимость на Лазурном берегу, и сегодня отдают предпочтение именно этому району. Поднявшись к Садам Симье (Jardins de Cimiez) можно увидеть древний римский Колизей, руины огромного римского банного комплекса, 500-летние оливковые рощи и действующий монастырь.

5. Залив Ангелов — Baie Des Anges

Залив Ниццы, по одной из легенд, получил свое название в честь чуда, произошедшего в III веке. Молодая жительница Палестины была задержана римлянами за христианскую веру. Она была обезглавлена и ее тело положили на плот и отправили в Средиземное море. Но плот подхватили ангелы, и направили его к берегам Ниццы, куда тело прибыло целым и невредимым. В честь этого чуда бухту назвали Заливом Ангелов, а молодая мученица Святая Репарата стала покровительницей собора в Старой Ницце. По другой легенде местных жителей Залив называется так потому, что раньше здесь водились акулы, которые нападали на купающихся.

6. Визитная карточка Ниццы — Карнавал

Карнавал в Ницце возник с согласия церкви. Тогда любой житель, надев маску, мог без опаски высмеять того, кто находился у власти; участников без маски, напротив, могли выпороть чулком, наполненным мукой. В современной Ницце есть и официальный карнавал с большим бюджетом, а есть и любительские, но не менее популярные. Каждый год организаторы решают, какой теме будет посвящено карнавальное шествие. Интересным фактом является и то, что каждый год в период проведения Карнавала в Ницце идет дождь, как в Каннах в мае в период проведения Каннского фестиваля!

7. Жанна Д’Арк Ниццы

В 1506 году город, насчитывающий всего 3000 жителей, был атакован двадцатитысячной франко-турецкой флотилией. После нескольких недель осады, захватчики вновь попытались взобраться на стены крепости (расположена была на Замковой горе). Очень мало солдат осталось защищать город, но среди них оказалась прачка Катрин Сегюран, которая взобралась на стену и попыталась отогнать нападавших валиком для стирки. Невероятно, но ее удар убил одного из нападавших, после чего она порывисто схватила его флаг, задрала юбку, и сделала жест, словно подтирается вражеским флагом. Атакующая сторона был унижена; на следующий день усталая и деморализованная армия сдалась, и Ницца была спасена. С тех пор Катрин Сегюран считается символом духа свободной Ниццы, а по всей старой части города туристы могут увидеть памятники, посвященные смелой прачке, включая пушечное ядро от осады, находящееся на углу rue de Droit и rue de la Loge.

8. Падение крепости на Замковой горе

Замок-крепость Ниццы пал в 1706 году, благодаря Людовику XIV, который, по счастливой случайности, стал первым завоевателем: пушечное ядро, перебрасываемое через стены крепости, попало в крошечное окошко и приземлилось в склад хранения боеприпасов. Мощный взрыв разнес каменные стены, открыв путь к вторжению. Людовик XIV хотел убедиться, что замок никогда больше не будет завоеван, поэтому отдал приказ демонтировать замок, крепость и стены. Многие из этих камней впоследствии использовались для строительства Английской набережной.

9. Английская набережная

Главный променад Ниццы, Английская набережная, берет свое название от богатых английских туристов, которые и построили ее для соединения своего квартала с главным городом возле Замковой горы. Впоследствии она была переоборудована для прогулок вдоль моря. Среди мировых знаменитостей, гулявших по променаду, были Королева Виктория, Уинстон Черчилль и танцовщица Айседора Дункан, которую по нелепой случайности задушил длинный шарф, попавший в одно из колес автомобиля здесь же, в Ницце, прямо перед отелем Негреско.

Лазурный берег являлся также пристанищем великих творцов, таких как Матисс, Шагал, Пикассо, Ренуар, Кокто и Модильяни. Они, приехав сюда однажды, потом оставались навсегда. Скотт Фицджеральд приезжал сюда на зиму писать свои романы, также как и Сомерсет Моэм и философ Фридрих Ницше. Скрипач-виртуоз Паганини сочинял здесь свои композиции, а впоследствии и умер здесь.

10. Оккупация

Во время Второй мировой войны Ницца была дважды оккупирована: первый раз итальянцами (которые были довольно спокойными), второй раз – немцами (которые не отличались мирным нравом). В период немецкой оккупации в Ницце снимал квартиру на rue de France герой французского сопротивления Жан Мулан (Jean Moulin). Помимо всех его достоинств, он был замечательным карикатуристом и художником, на первом этаже дома, в котором он жил, им была открыта Галерея современной живописи.

11. Набережная Соединенных штатов

Союзные войска помогли освободить Францию от берегов Нормандии, а также здесь на юге Франции, где войска вышли на берег между Сен-Рафаэль и Ла-Напуль недалеко от Канн. В память об этом событии, верхняя часть Английский набережной получила название Набережной Соединенных Штатов (Le Quai des Etats—Unis), с арочным входом в старый город, отдавая дань США. Ницца, однако, освободила себя массовым повстанческим восстанием.

В 1970-80-х годах Ниццу стал активно перестраивать дальновидный мэр Жак Медсан. Но дальновидность – не единственная его черта. Потомок знатной династии (его отец, Жан Медсан был мэром города, которого любили все жители Ниццы, за 40 лет до него), Жак Медсан восстановил Ниццу и она заняла почетное место столице Лазурного берега. Но затем разворовал всю городскую казну и вместе со своей американской женой сбежал в Уругвай, где умер от рака в конце 90-х.

Русские на Лазурном берегу. (По материалам журнала GQ, Вокруг света, АиФ, из записок Носика о Французской Ривьере) 

«О, этот юг, о, эта Ницца!»
Так восклицал в своем стихотворении Федор Тютчев в 1864 г.

Русские появились на Лазурном Берегу в XIX ве­­­ке, поскольку здешний воздух способствовал излечению от разного рода заболеваний, вроде астмы или туберкулеза.

Были, впрочем, и другие обстоятельства. В 1850 году политически неблагонадежного Герцена выслали из Франции, и он был вынужден уехать в Ниццу, которая в то время еще не входила в состав страны. Здесь он поселился на Promenade des Anglais, в двухэтажном доме с садом, и почти сразу же отправил приятелю письмо такого содержания: «Ни разу в жизни я еще не испытывал такого климатического ­блаженства, как здесь, даже жара... не помеха».

В Ницце на Герцена одно за одним обрушились несчастья. Сначала вскрылась связь его жены с приятелем (тем самым, которому он писал про климатическое блаженство). Затем пришло известие о крушении парохода, на котором плыли в Ниццу мать публициста и его сын. И наконец, умерла сама жена.

Она была похоронена в Ницце, на Cimetière du Château (на Замковой горе) Сюда же спустя 16 лет перевезли из Парижа тело самого Герцена и поставили внушительный памятник, который стоит до сих пор.

Ниццу посещал и Гоголь. Он провел здесь зиму 1843–1844 годов, пытаясь работать над вторым томом «Мертвых душ», однако не слишком в этом преуспел. Да и как тут преуспеешь, когда «Ницца – рай; солнце, как масло, ложится на всем; мотыльки, мухи в огромном количестве, и воздух летний. Спокойствие ­совершенное».

Несколько иначе увидел Ниццу Александр ­Куприн, бывавший здесь в начале XX века и написавший серию рассказов “Лазурные берега”: «Ницца – это сплошное человеческое недора­зумение. И Юлий Цезарь, и Август, и, кажется, Петроний избегали этого болотистого, зараженного малярией места. В Ницце они держали только рабов, гладиаторов и вольноотпущенников. Сами же они жили в Cimiez или Frejus, где, как памятники своего величия, они создали прекрасные цирки, такие прочные, что до сих пор время не может их изглодать. Потом произошла довольно глупая история. Покойной английской королеве Виктории почему-то приглянулось это болото, и тотчас же английский снобизм, русское обезьянство, шальные деньги американцев и вечная лакейская услужливость французов сделали из Ниццы модный курорт».

На самом деле Куприн все напутал. Королева Виктория появилась здесь только в конце XIX века, когда эти места были уже прочно обжиты и англичанами, и русскими. Массовое паломничество наших соотечественников было вызвано другими причинами, а именно при­ездом в Ниццу в 1856 году вдовствующей императрицы Александры Федоровны. Александру Федоровну сопровождала свита из 400 человек, высокопоставленные туристы которая арендовали все приличные виллы и апартаменты в городе. Далее, как это заведено у нас, русские начали осваивать пространство. “Англичане утверждают, – писало местное издание, – что русские принесли сюда свойственные им суету и суматоху”. Под этим, очевидно, подразумевалось масштабное строительство, которое было развернуто здесь в конце XIX века.

Одним из масштабных проектов стал замок Вальроз, выполненный по заказу барона фон Дервиза (несмотря на фамилию, он был русским и носил имя Павел Георгиевич). Барон, разбогатевший на строительстве железных дорог, приобрел десять гектаров земли в квартале Valrose и приступил к возведению огромного, в готическом стиле, замка. Замок этот стоит до сих пор, в нем располагается один из факультетов местного университета.

В 1858 году было закончено возведение церкви Святителя и Чудотворца Николая и Мученицы Царицы Александры на rue de Longchamp (недалеко от пешеходной зоны rue Massena). Это был первый православный храм на Лазурном Берегу, впоследствии их появится больше – еще один в Ницце, на Boulevard du Tzarewitch, а также в Каннах,

Русской аристократии здесь было действительно много. Мопассан так описывал свои впечатления от Канн образца 1888 года: «Принцы, принцы, всюду принцы! Здесь можно встретить высочества, большие и малые, богатые и бедные, веселые и грустные, на все вкусы». Стоит отметить, что французское prince соответствует русскому «великий князь», а поезд, который приходил в Канны из Петербурга, так и называли: «великокняжеский».

Центром местной светской жизни того времени была вилла «Казбек» в Каннах, принадлежавшая великому князю Михаилу Михайловичу. Женившись морганатическим браком (на внучке Пушкина, между прочим), он попал в немилость к Александру III, не имел возможности вернуться в Россию и ­проживал между Англией, Швейцарией и Францией.Вот как описывает свой визит в Канны его брат, Александр Михайлович: «Моя сестра Анастасья и «ссыльный» Михаил Михайлович встретили нас в Каннах. Как всегда сияющая красотой Анастасья пользовалась поклонением всего ривьерского света. Михаил жил со своей супругой на вилле «Казбек», служившей местом сбора для их бесчисленных друзей. Каких-нибуд­ь два года назад их упорядоченное ничегонеделание меня бы коробило. Теперь я влился в их ряды».Чуть позже, когда, по выражению Набокова, революция «пошла переставлять мебель», вилла служила пристанищем для беженцев из России, а затем, после смерти владельцев, была преобразована в многоквартирный жилой дом.

Княгиня Екатерина Долгорукая (Юрьевская), величайшая любовь самого демократичного и передового царя, отменившего крепостное право и мечтавшего о конституции, Александра II, после его смерти от рук террористов в 1881 году, эмигрировала по настоянию Александра III в Ниццу с тремя детьми императора. Светлейшая княгиня (титул, присвоенный Александром II) умерла в Ницце в 1922 году, пережив императора на 41 год. Оставшись вдовой в 33 года, будучи красивой, цветущей женщиной, Екатерина Михайловна свято хранила память о дражайшем супруге и верность ему до конца.

Вернемся к русским писателям на Лазурном берегу.

Набоков (с женою Верой и трехлетним сыном Дмитрием) провел в Каннах лето 1937 года. Семья снимала квартиру по адресу 81 rue George Clemenceau.

Осенью Набоковы переехали в Ментону и поселились в гостинице Les Hespérides по адресу 11 rue Partoneux (дом этот тоже сохранился, сейчас в нем находится какой-то азиатский ресторан). Здесь Набоков заканчивал «Дар» и переписывался с одним из главных своих конкурентов на место в вечности, Иваном Буниным. А в 1960-м Набоков возвратился на Лазурный берег с мировой славой за плечами. Семья Набоковых сначала проживала в отеле «Негреско», а потом они переселились в отдельные апартаменты на Английской набережной, дом 57 квартира 3, где автор работал над своим очередным произведением «Бледный огонь». 

На протяжении многих лет Бунин с супругой (а также свитой приживальщиков) снимал виллы в городе парфюмеров Грассе, городке, расположенном неподалеку от Канн, именно там был снят фильм “Парфюмер”. Дольше всего они прожили на вилле Belvedere, где Бунин написал «Темные аллеи» и узнал о присуждении ему Нобелевской премии. Один из его приятелей, писатель и переводчик Борис Зайцев, писал: «Встречались постоянно и в Париже, но особенно остался в душе Грасс, милая вилла «Бельведер», скромная, с поразительным видом на Канн».

Жил в Ницце и Чехов. Сначала в пансионе на rue Gounod в квартале музыкантов, который содержала русская дама Вера Круглова, а потом останавливался в отеле Beau Rivage, который сохранился и по сей день, а затем, освоившись в городе, снимал номер в скромном Pension Russe по адресу 23 rue de Gounod. Этот отель тоже сохранился, но сменил вывеску – теперь он называется «Оазис». Здесь были написаны последние акты «Трех сестер», а свои впечатления о Лазурном береге автор описал в «Рассказе незнакомца». В переписке с близкими он не раз говорил, что писательство идет не так быстро, как хотелось бы, не скрывая, что в этом ему мешают частые походы в казино в Монако.

“Кто знает, быть может, счастье и есть глубокий отдых, больше ничего” писал Саша Черный, который сначала приезжал в Ниццу в “писательский санаторий” по путевке Союза писателей, а потом и просто так. В отличие от многих Александру Михайловичу не полюбились ни Ницца, ни Канны, Тулон, Марсель или Сан-Тропе: пестро, людно, шумно. Он прикипел душой к необитаемому пляжу Ла Фавьер старинного городка Борм-ле-Мимоза (недалеко от Тулона) и, подобно средневековым провансальским трубадурам, последние годы своей жизни воспевал эту землю и благодарил Господа за ее обретение, за каждый рассвет и закат, за бескрайнее море, так похожее на то, на берегу которого он родился.

Русское присутствие на Лазурном Берегу подробно запротоколировано и отлито в бронзе. Памятн­ик Бунину в Грассе, Александре Федоровне­ в Вильфранше, Дягилеву в Монте-Карло. Мемориальные доски – две чеховские в Ницце, бунинская в Грассе… 

Однако особая прелесть Лазурного Берега ­заключается в том, что местный благословенный климат сглаживает тот надрыв, который обычно заключен в подобных памятниках. Здесь они так естественны, так безмятежны, так органично вплетены в пейзаж, что не вызывают мыслей о «России, которую мы потеряли». Напротив, они служат связующим звеном, заключают в себе тихую и спокойную уверенность в том, что нет страны «той» или «этой», а есть только мы, люди с непривычными для иностранного слуха именами вроде Michel Michailoviych или Aleksandra Fedorovna, вся разница между которыми заключается в том, что одни жили раньше, а другие – живут сейчас.